Читать книгу "Он и Она - Юлия Зеленина"

Я вышибала из своей жизни мужчин безжалостно—твердо—неистово… Меняла свое направление—путь—цели, как только чувствовала тенденцию к слому того, кто был рядом. Я была не готова наблюдать, как разрушается тот, кто должен быть сильным-могучим-уверенным. Предугадывала падение и исчезала загодя. Потому что меньше всего на свете хотела увидеть их распластанными—расплющенными—разбитыми о холодную стену моего недоверия. Мне было больно не меньше, чем им. ИМ… звучит так, будто я прошла сквозь эшелон мужских сердец!

Каждый раз вступая в отношения, я слишком старалась. Я становилась такой, какой ОНИ хотели меня видеть: то властной, то бессильной… То мудрой, то ничего не понимающей… То недоступной, то распущенной… Я увлеклась своими перевоплощениями, изображая кого-то другого, стерла собственное «Я». В ворохе образов-ролей-обличий исчез исходник. Смотрю на свое отражение и спрашиваю себя: кто ты? Конечно, не получаю ответа, было бы странно, если бы зеркало начало говорить.

Моя мама была другой… Она растворилась в одном человеке и принадлежала ему до скончания дней своих. Преданная и любящая женщина научилась прощать ему все. Окутывала его вниманием и заботой, посвящала всю себя ему одному. Перестаралась! Ведь он все равно ушел к другой, а в ее руках остался пепел прошлого. Она обессилела-ослабла-опустошилась и начала затухать, как догорающая свеча. Для нее все закончилось в тот момент, когда за ним закрылась дверь. Она пыталась привыкнуть жить без него, но у нее не получалось… Его уход стал смертельной инъекцией, постепенно отнимавшей ее жизненные силы.

Чувствуя запах заботы из других квартир, откуда веет приготовленными борщами-котлетами-пирожками, понимаю, что не умею так существовать. Иногда меня охватывает желание постучать в закрытые двери, благоухающие домашними блюдами, и потребовать:

– Поделитесь рецептом своего бытия! Научите меня готовить вкусную жизнь!

– Это генетическое одиночество, – мудрствовала моя подруга, подкрепив свои слова избитой цитатой: – Человек приходит в этот мир один и покидает его тоже в одиночку.

Один… Единица… Первый! У этой зловещей циферки много значений. Разве может быть счастлив человек ОДИН. Он радуется, когда есть ВТОРОЙ. Два человека – ПАРА. Пара делится на «двойку», «двойка» – оценка двум людям за неспособность быть вместе, неумение сохранить тепло в очаге, нежелание бороться за того, кто рядом и в результате деления снова получается ОДИН… Никогда не любила арифметику!

Отмечая именины затянувшегося одиночества, листаю желтеющие страницы моего жизненного цикла. В сознании вереницей проносятся лица людей, с которыми меня связывает общее прошлое. Иногда задаюсь вопросом: готова ли я вернуться в одну из прочитанных глав и что-то исправить-подлатать-подкорректировать… Пытаюсь быть предельно честной, ведь обмануть других не сложно, но вот в лживом сражении с собой обязательно будет ОДИН проигравший. Мне не о чем жалеть, да и некого! Кроме нее – ТОЙ женщины, которая завершила мартовский праздничный день своим уходом.

В детстве я много размышляла о смерти. Причины и следствия… Миллион раз прокручивала тот день, когда я видела маму в последний раз – Восьмое марта. Я жадно разглядывала ее: кудрявые волосы, платье в клеточку, кольцо с янтарем… Я фиксировала детали неосознанно… В женский праздник она выглядела здорово, я запечатлела ее в своей памяти красивой… Помню, как я спешила на встречу с подругой, но вдруг замерла, обернулась и отчаянно замахала ей рукой. Что это? Предчувствие? Предощущение ее кончины? Прощание навсегда? Иногда я виню себя за то, что торопилась сбежать от нее. Останься я тогда подольше, вдруг одно из колесиков судьбы завертелось бы в другую сторону и тем самым отогнало бы беду от нашего дома. Она осталась бы рядом… Но… ожила бы она без НЕГО – того человека, что разбил ее сердце? Не было бы это всего лишь небольшой отсрочкой?

Мы имеем склонность винить окружающих в несовершенствах-нескладностях-небезупречностях своих будней. Так удобно перенаправлять ответственность на кого-то другого. Не бороться за вкусный кусок жизни. Не пытаться изменить качество существования. Ждать, пока случится что-то особенное само собой. Мы предпочитаем оставаться в стороне, когда кто-то страдает. Закрыть форточку, чтобы истошный крик погибающего человека не мешал спать. Почувствовав привкус крови, жадно вгрызаемся в плоть, теряющего силы соседа по планете.

Иногда я мечтаю: как было бы здорово встретиться с мамой и пообщаться, как с подругой. Разузнать-разведать-разобраться в том, что мешало совершенствованию их отношений с отцом. Почему они покинули институт брака, не доучившись? Ведь раскол их отношений расцарапал мою душу, и, возможно, выяснив нюансы, я смогла бы прибрать свой беспорядок, избавившись от складируемых вопросов, которые остались без ответа. Это стало бы исцелением от моего недуга, и я смогла бы сделать много хорошего не только для себя, но и для окружающего мира.

Малознакомые люди почему-то считают нужным дать мне важную рекомендацию: завести ребенка для себя. Будто это забавный зверек и появление его в моей жизни разом решит все проблемы. На вопрос «зачем?» применяются основные аргументы: «потом будет поздно» и «чтобы было кому в старости подать стакан воды». Прекрасная функция для потомства – разносчик воды… И потом, где гарантия, что этот человечек не останется сиротой, как я когда-то? Моей мамы не стало на тридцать третьем году жизни, и в наследство я получила мешочек боли, который всегда со мной. С годами чувство потери не уходит, оно пульсирует-дребезжит-клокочет…

Ни один человек не смог ответить мне на главный вопрос: почему все это произошло со мной? Злой рок? Судьба? Так сложились обстоятельства? Мне предстоит кропотливая работа над ошибками-неточностями-неисправностями, чтобы среди этого сора собрать частички себя.

Я меняюсь и мои шаги все уверенней. Цифра «один» не так уж плоха. И, в конце концов, ее всегда можно переправить на четверку или семерку. А если вывести рядом с ней аккуратный нолик – получится десятка!

Я не сопротивляюсь судьбе, просто убеждена, что всему свое время. Пусть будет счастлив тот, кто захочет быть рядом со мной всегда и примет меня настоящей, без роли-маски-панциря – такой, какая я есть. Пусть будет гармония, а ожидание ребенка станет одним из самых прекрасных моментов в жизни. Пусть Восьмого марта ОН принесет два букета… для меня, и для моей мамы…

30. Постскриптум

«Я вдруг понял, что ты никогда не будешь принадлежать мне. Мы можем быть друг для друга кем угодно: друзьями, любовниками, даже мужем и женой, но все равно существовать в разных плоскостях… или отдельных клетках!».

Я не сказал тебе этих слов, но записал их когда-то в своем дневнике. С самого первого дня нашей с тобой встречи я панически боялся тебя потерять. Ты поражала меня своей независимостью-автономностью-неподконтрольностью… Меня удручали мысли о том, что не в моей власти обладать тобой на сто процентов. Я был рядом, иногда касался тебя, ощущая тепло, но осознавал, что отчасти ты – иллюзия. Я не задавался целью удержать тебя рядом, но все же грезил о нашей совместной жизни, уяснив, что с тобой будет непросто! Смешно, но я не могу представить тебя с поварешкой у плиты. Или с веником в руках. Твой антибытовизм (это слово я изобрел, глядя на то, как не умело ты варила кофе), меня никогда не раздражал, я четко понимал: эта женщина каши не сварит. «Лучше не доесть, но переспать», – смешила ты оправдательной фразой и тащила меня в постель. «Люблю валяться в облаках», – шептала тихо, когда мы засыпали. Не знаю, снизойдут ли на меня еще когда-либо подобные ощущения. Наверное, нет. Комета стремительно промчалась и в моих воспоминаниях лишь пепел от пожарища чувств и сокрушительной страсти, которой ты всколыхнула мой мир.